Гарнизонная жизнь.

Обустроились довольно быстро и началась новая жизнь. Наша старшая дочь, из-за рождения сестры, в семь лет в школу не успела. Решив по семейному, что девочке в армию не идти, в школу пошла на следующий год. Таким образом её беззаботное детство продолжалось.
Командир части, подполковник П. Александр Николаевич, был настоящим офицером с большой буквы «О». Грамотный, справедливый, хозяйственный и просто хороший человек. Он уважал починенных и любил порядок во всех сферах гарнизонной службы. О порядке на служебной зоне я даже не говорю, но в жилой, в наведении чистоты и порядка участвовали все члены семей офицеров и прапорщиков: красили бордюры летом, подметали вокруг жилых домов, женщины выращивали цветы возле подъездов и ухаживали за ними. Зимой все занимались уборкой снега. Любимыми местами детских игр были футбольное поле и оборудованная детская площадка, расположенные акурат перед нашим домом, поэтому никто из родителей не переживал за детвору, тем более, что за пределы гарнизона их не выпускали, дежурившие на КПП, солдатики. Пройти на территорию посторонним можно было лишь в сопровождении того, к кому они приехали, предварительно заказав пропуск. Таким образом, за частую, двери квартир не закрывались и это не было каким-то, выходящим за некие рамки, происшествием.
Председатель ближайшего к гарнизону колхоза, с подачи командира, выделил около гарнизона землю, участочком которой наделили каждую семью военнослужащих. Каждый вечер к участкам тянулись счастливые землевладельцы для «отдохнуть» от умственного труда и получить заряд бодрости для дня грядущего. На этих огородиках часто обьединялись в едином порыве за бутылочкой водочки офицерские семьи, а также выращивались ягоды и различные овощи. Там, я с женой, впервые в жизни взялись за лопату, а соседи бесплатно снабжали нас советами по земледелию и делились премудростями сельскохозяйственной деятельности. Через эти познания мы все ближе становились к земле, поворачивались к ней, родимой, лицом, радовались, выращенным своими руками, урожаям и уже могли поддерживать разговоры на аграрную тематику, как полноправные члены кооператива овощеводов войсковой части.
Наука моего смежника, т.е. соседа-владельца участка, находящегося от моего огорода через межу, не прошли даром. Летом 1988 года, каждые три дня, я таскал домой огурцы мешками от картошки, помидоры перли, как бамбук во вьетнаме, кабачки и патисоны пугали размерами и количеством, головки лука и чеснока уродились размером с голову Гей Люсака, а она у него была размером двух мужских кулаков, о чем гласит историческая молва. Половину урожая все аграрии части оставляли на КПП, откуда всё попадало солдатикам на стол. Так что, от нехватки витаминов они не страдали. В последующие годы мы стали умнее и сеяли меньше, но урожаи всё равно были достойными. Некоторые умельцы выращивали и дыни с арбузами, но я не видел в этом смысла: к КПП гарнизана, в сезон, привозили арбузы по цене 17 коп. за килограмм, а с бахчи можно было купить по 5 коп. за килограмм. Шести метровая лоджия была хранилищем для астраханских полосатиков, которые нам и детям доставляли истинное удовольствие.
Было ещё одно место мужского единения в свободное от службы время. В противоположной стороне от огородов, так же вне пределов гарнизона, распологались гаражи построенные счастливыми обладателями легковых авто и мотоциклов. Я таковым не являлся, в следствие чего увлечения не разделял и там бывал редко.
В сентябре старшая дочь Яна пошла в первый класс. Училась отлично, но была одна проблема, это поведение. Ну можно было понять: весёлую, общительную, жизнерадостную, подвижную девочку школа ограничела рамками общепринятых норм поведения…
Впервые меня пригласил на беседу директор школы уже в октябре. Правда вызван был ещё один офицер, отец Янкиной подружки Кати. Нам было рассказано, что на большой перемене ученик их же класса Федя, имел неосторожность дернуть за косичку одну из девочек. Обе в одночасье решили свершить акт возмездия. Одним словом, они загнали мальчишку в просвет между стеной и пианино в холле школы, где тот был бит девченками, но в процессе экзикуции пианино уронили. Как получилось у детей уронить инструмент на пол, у которого внизу тяжелая чугунная плита, покрыто мраком, но ремонтировали и настраивали его за счет двух счастливых отцов девочек. После разговора с дочерью подобных происшествий не было, но дневник по прежнему был расписан красными чернилами и вдоль, и поперёк, как подтверждение бойцовского характера дочери, готовой на любой «подвиг» защищая себя и обиженных однокласников. Ябедничать, это было не её и возникшие проблемы решались на месте и молниеносно. В результате на линейке по случаю окончания первого класса, из-за четверки по поведению в табеле, дочери не дали грамоту, как другим отличникам. Малость растроенная она пришла домой, позвала в зал меня и мать, и торжественно довела до нашего сведения, что после каникул возвращаться в школу не намерена, т.к. ничего плохого не делала, а пострадала за правые дела! Целое лето мы с женой уговаривали дочь, что без учебы не возможно ничего добиться в жизни, что за лето всё изменится, и так далее и тому подобное. Только в середине лета дочь изменила своё решение, когда в магазине ей подбирали школьное платье. Платье было красивым, с двумя фатуками: черным и белым, и так хорошо пришлось дочери в пору, что она сказала маме:»Мне очень нравится платье! Ладно пойду в школу, ведь не во дворе же его носить!»
Так, проснувшееся в дочери женское начало помогло решить проблему с её дальнейшим образованием. Она росла самостоятельным ребенком, никогда не пряталась за чужие спины и решала возникшие проблемы сама, увы, часто не мирным путём. В результате мы с женой пришли к мысли, что четверка по поведению — «хорошая» оценка! Ну не тройка, в конце концов!

Ю. Смирнов.